«Люди разделяются не по национальности, а по человеческим качествам и социальному положению» (Сан-Антонио, «Приходи со своей свечой»).
«Со временем мне открылось, что мои единственные соотечественники — это те, кто думает так же, как и я. И я боюсь, что мы с ними образуем очень маленькую нацию». (Сан-Антонио, «Некоторые любят лысую»).
«Для огромного большинства иностранцев Россия была и есть страна варварства, всякого произвола и насилия и прежде всего глубокого невежества. В понимании даже лучших умов бывшая Россия недалеко ушла от времени Иоанна Грозного. Цивилизация вытеснила понятие культуры, и многие не понимают, что можно быть цивилизованным дикарём. Упускается из виду, что наслоения культуры накапливаются веками, но цивилизация может быть создана в одно десятилетие» (Письма Е. Рерих, 05. 09. 35)
Я думаю, что в общем-то существует всего две нации: дураки и умные. И можно оказаться чужим среди своих, как и своим среди чужих. Всё зависит от сродства по уму. И всё же каждая страна формировала веками не только своё лицо, но и свой характер.
Работая в Алжире переводчиком, однажды мне пришлось завтракать в гостинице «Палé Рояль» в Оране. Весь завтрак помещался на подносе, на котором были напечатаны анекдоты. В общем, пьёшь кофе и читаешь. Моё внимание привлёк анекдот про русских:
Американец, француз и русский решили выяснить, что такое счастье. Американец сказал: «Всё просто, это миллион долларов». Француз: «Для меня ― миллион любовниц». Русский ничего не имел против, но открыл им, что настоящее счастье для русского, это когда ночью к вам стучат в дверь, вы открываете, видите людей в форме ― и они спрашивают: «Это вы, Иванов?», и вы им отвечаете: «Так это ж мой сосед!».
Но есть целые страны, которые не любят соседа, и стараются в отношениях с ним ― как выражается Сан-Антонио ― быть хитрее мясника… (Г. Барсуков).
Украина
Решили как-то вывести самую хитрую породу человека. Засунули в бак еврея и армянина и накрыли крышкой. Несколько дней что-то бурлило, а потом крышка открывается ― и оттуда выскакивает хлопец, со словами: «Здоровеньки булы!»
Это правда, хитрее никого нет. Все помнят: в армии хохол за лычку маму родную продаст. Сначала Украина воссоединилась с Россией, спасаясь от поляков, турок и прочих шведов, а потом вдруг решила отсоединиться, слегка прихватив российский Крым. Т.е., первыми сепаратистами были украинцы и белорусы, а уж затем и другие бывшие Советские республики, но тогда никто не называл их сепаратистами, и уж тем более не убивал за то, что им захотелось жить не в коммуналке, а в отдельной хате, тогда это вежливо называли «парадом суверенитетов».
И только эта нация умудрилась отсоединиться, аннексировав Крым, который никогда Хрущёв не отдавал другому (!) государству. Более того, за базирование Черноморского флота на исконно российской территории Украина заставила Россию платить большие деньги. До такого ещё никто не додумался: ни евреи, ни армяне. Америка когда-то купила у России Аляску, Франция у Италии — Корсику, а эти просто прихватили российский Крым, да ещё русаки должны остались…
Но быть хитрым не означает быть умным. «Какой мерою вы мерите, такой вам и отмеряно будет» (Евангелие от Матфея), или «Чужое впрок не пойдёт», или «На хитрую ж… – хрен с винтом!»…
Надо быть не просто неумным, а безумным, решив, что русские, потеряв миллионы своих граждан в войне, будут ждать, когда к ним снова придут зондеркоманды.
Надо быть также безумным, веря в то, что русский Донбасс прогнётся перед бандеровскими извергами.
Немцы
«Жители страны, отличающейся своим миролюбием, ласковым характером и духом независимости. Синонимы: фрицы, фашисты, колорадские жуки. (Сан-Антонио, «Неакадемический словарь«, 1950, ж-лы » Oh ! ‘, » Cent blagues » ).
Турция
«Турция занимает особенное место: она вроде как уже не Европа, но ещё не Азия. Её представляют как свободную территорию для туристов, где ничего не случается. Там могут убить армянина в минуту возбуждения, ненавидят греков из удовольствия, или же продают международным агентствам: Босфор, Золотой Рог, Топкапы, Собор Святой Софии и много всяких диковинок, там на базарах туристам предлагают прекрасные изумруды, настоящие, вот только не стоит их чистить жавелевой водой!» (Сан-Антонио, «Босфорь, чтоб засияла!«).
Румыния
«Румыния — прекрасная страна, где я хотел бы уйти на покой, когда умру». (Dégustez gourmandes !, 1985, p. 152).
Америка
«Не будем скрывать от себя, что до сих пор Америка не занимала первенствующего места среди так называемых культурных стран. Она рассматривалась лишь со стороны доллара и механической цивилизации». (Письма Елены Рерих, 29.05.31).
“That is New York!» Здесь мне неуютно. Когда я появился здесь впервые, я был на седьмом небе, этот город казался мне чудесным. Сейчас от него исходит дух преступления, порока, разврата. Я испытываю желание уехать, оказаться снова в Париже, который, несмотря ни на что, и чего бы о нём ни говорили, остаётся настоящим городом с сердцем и душой, и там ещё можно услышать смех… Смех. Здесь же смех кончился, умер, о нём забыли. Здесь не знают, что такое шутка. Если ты попытаешься им объяснить, они не поймут… (Сан-Антонио, «Семья Мудак»).
Англия
«Для англичан существует только Англия, ну и остальной мир, для французов — весь мир и немцы» (Coma, F. Dard, 1959, p. 11).
«(…) Вот где мы оказались неправы с Бертой, это в том, что держались меню до такой степени, что стрескали пудинг а-ля Виндзор. Англия ― прекрасная страна, я молчу, но у неё всегда найдется что-то предательское. В последнюю войну это был Мерс эль Кебир*, а на моей свадьбе пудинг Виндзор. Если бы мы слопали мешок сырого цемента, у нас бы требуха не так свернулась!»
————————
* Мерс эль Кебир ― порт в Алжире. 3 июля 1940 г. находившаяся в порту французская эскадра отказалась выполнить ультиматум англичан продолжать войну или разоружиться, и была подвергнута бомбардировке Ройял Нави, в результате чего погибли 1300 французских моряков. ― Прим. пер.
Австрия
«В старой Европе ещё есть страны, которые не живут, а хорошо функционируют. Не нужно иметь бакалавриат, чтобы понять, что часы здесь всегда показывают точное время, торговцы честные и асфальт обновляется ежегодно. Я думаю, что эрцгерцог Рудольф пальнул себе в чан, потому что ему стало скучно как вше на лысине. Мне было бы настолько трудно акклиматизироваться в такой нации, что я бы предпочёл уехать к пигмеям и научить их играть в слова».
(Сан-Антонио, «Сбрось давление, ты мне их раздула«).
Швейцария
«(…) Существует иерархия невыносимого.
Невыносимое в моем понимании ― это глупость. Я от неё начинаю чесаться. В прошлом году моя жена сломала ногу, когда каталась на лыжах. Ее тут же отвезли в больницу в Женеву, и мне нужно было позвонить по телефону, чтобы предупредить свою семью. Нужно было принять кое-какие меры, срочно аннулировать некоторые встречи. Я принялся искать таксофон. В Швейцарии они есть везде, даже в открытом поле, и уж, конечно же, в больнице. Можно звонить монетами в десять, двадцать, пятьдесят сантимов или в один франк. Я роюсь в карманах. Самая мелкая монета, которая была при мне, это двухфранковая. Я прошу мелочь у медсестер, но в своих халатах они её не носят. К счастью, я вижу жандарма, который только что привез раненного, и я обращаюсь к нему. Он вытаскивает портмоне, и я вижу среди нескольких бумажек монету в один франк. Единственную и неповторимую.
― Не беда, ― говорю я, ― возьмите мою двухфранковую и дайте мне вашу.
Он трясёт головой:
— Нет, так не пойдет. Я не могу брать деньги.
— Да не в этом дело! Мне нужен один франк. Даже если я вам за него дам десять франков, вы мне окажете услугу.
― Не может быть и речи, месье. И не настаивайте, иначе вы меня рассердите!
И положил свой портбашлет в карман. И уехал со своей монетой и оскорбленной честью. Это ограниченный, зашоренный человек».
(Сан-Антонио, «Клянусь«).