Журнал «Мир Сан-Антонио»,
Лето 2002 г. № 21
Даниель Сирак, директор из Франс Телеком и президент «Общества друзей Сан-Антонио» в передовой статье бьёт тревогу в связи с нарастающей глобализацией в области культуры. Похоже, в России мы еще не осознали этого явления, потому что не успеваем приходить в себя после инфляции, дефолта, криминального беспредела, наводнений и катастроф. Но всё, что тревожит Даниеля, уже давно охватило Россию, и глобальная безвкусица уже полным ходом заполняет малый экран и книжные прилавки.
О ГЛОБАЛИЗАЦИИ И КУЛЬТУРНОЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ ФРАНЦИИ
Даниель говорит, что крупные корпорации меньше всего думают о людях планеты Земля, им надо получать свои 15% прибыли с каждого вложенного евро. Поэтому крупные издательские объединения все больше публикуют не автора-творца, а рассказчика кинофильмов после какого-либо дебильного сериала. Это ведёт к стандартизации вкусов, т.е. к глобальной безвкусице. Как противостоять этому? Даниель приводит слова Колюша, который имел в виду массовый поток продуктов низкого качества: «Достаточно, чтобы вы не покупали, тогда и не будут их продавать«. Как он прав! Спрос определяет предложение…
К счастью, во Франции снова издают Сан-Антонио. Издательство Файяр только что выпустило новеллу Фредерика Дара «Бедняжка«, которая была опубликована в 1940 г., когда автору было 17 лет. В июне выходит «Однорукий норвежец«, «Господин Жус» и «Кроклюн«. Затем, в ноябре появятся «Паломники ада«, «Сен-Жангуль» и «Светская резня«. Это напоминает славное время, когда некий Арман де Каро взял на себя риск издать большим тиражом неизвестного автора Сан-Антонио, которого он откопал на распродаже.
Мне остается только пожелать, чтобы у нас нашелся наш российский «Арман де Каро», потому что пятитомник Сан-Антонио на русском языке хочет издать немецкий издатель. Наши же издатели в большинстве своём о Сан-Антонио даже и не слышали!
Глуполизация!
РАЗНОЕ
Наш друг Геннадий, русский по национальности, страстный переводчик Сан-Антонио рассказал нам во время последней встречи в Монтини ле Бретонé о своём увлечении и невероятных усилиях, которые он делает, чтобы передать с наибольшей верностью произведения Сан-Антонио. Его труд был не напрасен: «Берю и некие дамы» только что признана одной из лучших книг 2001 года на конкурсе АСКИ (Ассоциация Книгоиздателей) в Москве. Хороший знак, потому что, уезжая из Франции, наш друг приобрёл авторские права на несколько других книг.
Печальная новость пришла с Украины. Дмитрий Бородынов умер в 41 год. Он был членом Ассоциации Друзей Сан-Антонио и познакомился с нами через интернет года три года назад. Он рассказал нам о крайне тяжелых условиях жизни в своей стране, но, прежде всего, Дмитрий был настоящим Другом Сан-Антонио. Своей любовью к Фредерику Дару он был обязан своему преподавателю французского языка, который использовал Сан-Антонио как подспорье на своих уроках. Его преподаватель перевёл книгу «Сан-Антонио у маков«, и Дмитрий любезно прислал мне один экземпляр, который мы приводим в качестве иллюстрации. Я попросил его перевести мне на французский язык предисловие к этой книге. Мы поместили его здесь, а также его письмо, чтобы почтить память о нём…
«Салют, Даниель! Вот этот перевод. Знаешь, мой препод французского умер 3 года назад. Кроме него здесь больше нет настоящих любителей Сан-А. Французский язык понемногу уходит. Это предисловие было подписано им (А. Д. Михилев, д-р филол. наук, проф.). Вообще, он являет собой особый случай. Он никогда не был во Франции, но знал французский в совершенстве. Он учился в Харькове, в университете. Можно выучить язык, не покидая своей страны, — такая глупость у нас в ходу. Это был его единственный перевод, и он стал возможным после падения СССР. Раньше на всё была государственная монополия. На уроке он давал нам такие примеры, как например: «темно как в ж… негра, который роет туннель в безлунную полночь«, и др. Моей первой книгой Сана была «Китайское танго«. Меня всегда тянуло ко всему солёному, перчёному, приправленному каламбурами. Знаешь, у меня целый набор выражений, которые я взял у Сан-А, я даже хотел сделать что-то вроде словаря, но так и не продвинулся с этой жизнью, и потом, французского языка здесь становится всё меньше. Осталось очень мало школ, где обучают французскому языку, но главное — негде применить свои знания. У нас в городе есть Французский Центр от посольства Франции в Киеве. Там есть небольшая библиотека, куда я ныряю. Там есть несколько книг Сан-А, примерно с десяток. При переводе на русский язык его романы теряют очень много, и я думаю, что не стоит их переводить, пусть уж они остаются на французском языке. Мой препод сделал его только ради собственного удовольствия, а ещё для того, чтобы передать свой вирус другим людям. Вот, пожалуй и всё. Очень приятно с тобой поговорить, приятно оттого, что есть кто-то с таким же вкусом. Здесь у нас не так просто хранить верность своим увлечениям, надо все время лезть из шкуры, чтобы заработать на жизнь частными уроками, случайными переводами. Кстати, 20 долларов, которые я получил от вас, составляют половину моей месячной зарплаты. Каково? С дружеским приветом! Дмитрий».
Интервью (в сокращении)
Патрик Себастьен
Телеведущий, звезда малого экрана, талантливый пародист признаёт, что Фредерик Дар был его «духовным отцом».
Тебе было 20 лет, ты играл в регби и уже начинал делать пародии. Слышал ли ты в то время о Фредерике Даре? Если да, не он ли подтолкнул тебя подать на конкурс в полицию?
— Да и нет. Я узнал о Сан-Антонио в 13 лет, мой дядя Жано читал его. И моя тётушка накричала на меня за то, что я его читал. Она была «пуританкой». Как-то раз она застукала меня за чтением одной из книг, и она мне дала жару, как будто это была безбожная книга. А потом я попробовал «Господа мужчины«, «Дело — табак«, «У мышек нежная шкурка«, представляешь, с обложками Гурдона! Я читал и, в самом деле, пропитывался языком Сан-Антонио, тем, что у него между строк, я просвещался, учился жизни, любви, а также проникался духом полиции.
Ты приехал в столицу в 74-ом году, чтобы сделать карьеру. Как ты познакомился с Фредериком Даром, ведь он был очень скромным человеком?
— Я просто был фэном, настоящим фэном вместе с моим приятелем Оливье. Каждый раз, когда Олив находил что-нибудь из Сан-Антонио, он покупал два экземпляра. Ну и я, каждый раз, когда находил что-нибудь новое, я покупал два: один для него, один для себя.
Очень долгое время я не читал из-за недостатка времени. Но я привлек к этому своего сына Оливье. Однажды я взял лист бумаги, ручку, и написал ему (Ф. Дару), чтобы сказать, что люблю его. Он получил письмо и ответил мне. Мы обменялись письмами три-четыре раза, хотя и были незнакомы и никогда не видели друг друга. Однажды Жак Шансель ставил Большую шахматную доску с Фредериком Даром, и последний решил пригласить меня. Вместе с Жаком Шанселем они решили, что во время передачи он скажет, что я не смог прийти, но я буду там. И вот так я и встретился с ним впервые и испытал сильное переживание.
Потом мы ужинали вместе много раз. Он пригласил меня к себе. Я мог бы побывать у него раз двадцать, но у меня не было нахальства идти к нему и надоедать ему. Я участвовал в передаче, которую он делал в Женеве и которая называлась Звездная ночь. Последний раз мы виделись на передаче Всё хорошо. Мы провели необыкновенный вечер, говорили про мечту, про любовь. Всё было чудесно. Я ему читал фразы, которые находил, или же записывал Олив, вроде: «Видя, как проезжает свадьба, всегда хочется сказать: «Когда станешь рогоносцем, будешь дудеть тише«. Он мне сказал: «Сделай из них книгу«. Никто об этом не подумал, но сейчас я занимаюсь этим.
Фредерик Дар не любил почестей. Что ты об этом думаешь, ведь ты общался с литераторами, политиками, спортсменами, звездами?
— Нет, нет, я такой же, как он, я в точности как он. Я перенял у него много, даже в повседневной жизни, то есть, я также ищу любви, я должен идти в бой, чтобы люди не были такими сволочными. И потом у меня такой же забористый язык. Я пережил столько, сколько и он, и я горжусь этим. Довольно долгое время говорили, что он делает вагонную литературу, пока не заметили, что он умеет писать. Когда я веду передачу Вопросы к чемпиону, люди удивляются и видят, что моя взяла, хотя они меня считают кретином, и Сан-Антонио тоже принимали за кретина, которого можно читать только в сортире, тогда как у него был настоящий талант. У нас какое-то родство. Я испытываю гордость за письма, в которых он называл меня сынком, потому что между нами есть родство. Настоящее родство.
Всё, что у меня в голове, это от него, и всё, что я пишу в своих скетчах, имея в виду персонажи, острое словцо — всё это от Сан-Антонио.
Ты хорошо знаешь его книги?
— У меня есть некоторые пробелы, и как я тебе уже сказал, я немного пропустил последние, потому что не было времени.
А его экранизации?
— Проблема экранизаций состоит в том, что они просто невозможны. Попытки были. Получилось неплохо, но сделать что-то выдающееся невозможно, потому что когда его читаешь — это Сан-Антонио, и его невозможно озвучить. Однажды я решил сделать фильм Сан-Антонио. Лет 15 назад. Я позвонил Фредерику и сказал ему: «Хочу попробовать фильм«, и он мне ответил: «Я был бы рад, если бы его сделал ты«. На роль Берюрье я пригласил Колюша, и Колюш сказал мне: «Я ничего не читал Сан-Антонио«. И я открыл Сан-Антонио Колюшу. Он почитал и сказал мне: «Это невозможно. Его нельзя экранизировать, потому что у него слишком сложный язык«. Но идея сделать фильм всё же была. Даже интересно вспомнить.
В наших отношениях, таким образом, была мысль о создании фильма. Мы уже немного знали друг друга, а потом, я тебе признаюсь, когда я уже «подрос», и читал всё новые Сан-Антонио, я получил самый высший подарок в своей жизни на одной вечеринке в Швейцарии. Ко мне подошла одна девочка и спросила: «Вы читали последнюю книгу Сан-Антонио?» Я сказал нет. И она говорит: «У меня она есть. Подпишите, пожалуйста«.
— Я открыл книгу, и там было напечатано: «Патрику Себастьену». Это была книга «Два уха и хвост». Все читатели и обладатели этой книги увидели: «Патрику Себастьену».
После его смерти, в июне 2000 г. один журналист из Пари Матч сказал: «Читатели Сан-Антонио заведомо необразованные, те, которые не читают «литературу». Что ты об этом думаешь?
— Это сказал мудак, так что, мы квиты. Необразованные, да. Многие люди, которые читали Сан-Антонио, были необразованны, но это не порок. Много образованных людей тоже читали его, это нормально. Культура Сан-Антонио — это культура жизни, и он вовсе не был необразованным. Я учился в университете, но я продолжал читать Фредерика Дара. Нас пичкали Бальзаком, Золя, лекциями по словесности, праву. Мы не были необразованными. Мы как раз получали образование. И мы страстно любили Сан-Антонио…
Беседу провел Жак Дюше.
ИССЛЕДОВАНИЯ
Рубрику ведет Максим Жильо. Он выделяет в книгах Сан-Антонио несколько постоянных тем и, таким образом, помогает видеть между строк. Так, например, бездна юмора Сан-Антонио скрывает глубокий трагизм, безысходность перед толпой злобных и ограниченных людей, с которыми мы сталкиваемся каждый день и которых Фредерик Дар смешивает, как он выражается, «с органическими отходами». В статье делается вывод о том, что глупость и злоба — родные сестры, и от глупости к злобе всего один шаг.
ДОКУМЕНТЫ
Здесь говорится о необычном судебном разбирательстве против Фредерика Дара. Известно, что центральное место в книгах Сан-Антонио занимает совершенно гротескная личность, инспектор полиции Александр-Бенуа Берюрье, уменьшительное Берю, образ от начала до конца комический, и он давно стал любимым героем для миллионов читателей во всём мире, а также в нашей стране. Но иногда книги Сан-Антонио попадают в руки ограниченных людей, лишенных чувства юмора, и они считают нужным сделать выпад против Сан-Антонио. Так вот, во Франции тоже есть такие люди, и в журнале вспоминают некоего графа Берю, владельца замка, который усмотрел в этом совпадении имен оскорбление своей чести и достоинства и подал иск на 300 000 франков против Фредерика Дара. К счастью, во Франции судьи обладали чувством юмора, и граф Берю ничего не добился.
УГОЛОК КОЛЛЕКЦИОНЕРА
Во Франции Сан-Антонио уже давно стал культовым писателем, и многие поклонники коллекционируют всё, что имеет касательство к его книгам или к жизни любимого писателя. В этой рубрике обычно дают сведения о том, что есть в наличии для коллекционеров или же публикуют объявления тех, кто ищет какую-либо редкую книгу Сан-Антонио. В частности, в этом номере предлагают памятные медали, бутылки с вином, на которых изображён Фредерик Дар с весёлой улыбкой. Видеокассеты, коробки конфет в виде книг Сан-Антонио, оберточная бумага с подписями Фредерика Дара, ручные часы с изображением обложек книг на циферблате, почтовые открытки, брелки с изображением Берюрье, шорты, футболки, пакеты и интеллектуальные игры.
На последней странице журнала публикуются письма читателей, которые делятся своими впечатлениями о недавно вышедшей книге «Коррида для бешеной коровы«, которую написал сын Фредерика Дара, Патрис, чтобы дать продолжение знаменитой серии после смерти отца. Многие считают, что гениальность не передается по наследству, другие рады хотя бы такому продолжению. Недавно я получил из Франции эту книгу с очень трогательным автографом Патриса Дара. Я уже прочитал её и, честно говоря, был не в восторге. Но, я думаю, что нужно с уважением относиться к попытке Патриса обмануть судьбу и поддержать жизнь героев, с которыми французы не хотят расставаться. Вообще-то, мастерство приходит с годами. Патрису уже 60 лет, но выглядит он молодо. Что ж, поживём — увидим…