«Знания не могут заменить ум». Пифагор
В своей жизни мне пришлось быть не только учеником, но и учителем (французского и немецкого). В школе я мучился оттого, что система заставляла меня учить химию и математику, тогда как мне больше нравилась литература и русский. Другие ― наоборот, мучились от сочинений, тогда как тянулись к математике. Когда же я сам стал учителем, я понял, что мои знания иностранных языков были нужны 3-4 ученикам из всего класса, а для остальных я был только жандармом. Сейчас многие ностальгируют о советской школе, но неужели они всё забыли?
Совершенно очевидно то, что у одних более развито левое полушарие мозга, а у других ― правое. У одних математический склад ума, а у других ― гуманитарный. Это означает, что для одних обязательным предметом может быть математика, а для других ― литература и русский. Что, кстати, не мешает им оставаться факультативом. В таком случае и ЕГЭ должен сдаваться по выбору экзаменуемых. Это отвечает здравому смыслу.
«…Весьма недолгого знакомства с экзаменами достаточно для того, чтобы показать, что образование, которое они дают, это только тренировка физической памяти… А что до сколь-нибудь настоящего, глубокого развития способностей думать и размышлять, оно просто невозможно, пока всё должно оцениваться по результатам конкурсных экзаменов».
Е. Блаватская, «Разоблачённая Изида» (С. 237).
Сан-Антонио, «Стандинг, или Правила приличия по Берюрье»
«Все мужчины, когда они уже мужчины, начинают грустить о школе. Все, кроме меня, ибо я в ней намучился как никто. Я ещё встречаю иногда бывших школьных товарищей. Сразу же сырость в сетчатке, когда видят меня. И сразу, с одним и тем же упорством: «Ты помнишь, Антуан…» Ах, кретины! Как они цепляются за черную доску! Забыты притеснения, вопросы на засыпку, сочинения, домашние задания, противные неожиданные контрольные работы, о которых коварные учителя объявляли в разгар урока, когда в мыслях ты уже вырвался на свободу. Забыта злобная сирена, возвещавшая о начале учебного года; сволочная математика; предательские дневники, многие из которых ― и мой, в том числе ― были похожи на стены общественного сортира. У них тоска, они лелеют эту школьную грусть. Конечно, в те времена они не были ни женатыми, ни рогоносцами, ни подконтрольными, ни облагаемыми, ни обираемыми, ни в схватке со S.M.I.G., P.M.U., U.D.T., S.S., A-F* и тёщей. И всё же, ребята, припомните хорошенько. Уже тогда всё это было. Мы были опутаны расписаниями, мы терпели удары линейкой, унижения! Нас подталкивали, нас изводили, нас превосходили, нас оценивали, нас классифицировали, нам выговаривали! И степень бакалавра ещё не была в свободной продаже в «Призюник», как теперь.
Уже тогда отбивали друг у друга девчонок. Наставляли рога, как взрослые, может быть, даже с еще большей жестокостью! Ты помнишь, Антуан? А как мне не помнить эти ненавистные утренние хождения в школу как на эшафот, мучительные расставания с моей кроваткой, моим теплом, моей мамой, моими игрушками, моим детством, которое добрые учителя с ворчанием отрывали от меня словно пух от утенка!
Да, здорово они ощипали мою молодость! Выдернули по волосинке мою беззаботность, чтобы пропитать меня своим тиражированным знанием. Было, отчего невзлюбить Монтеня, возненавидеть Цицерона и помочиться на Пифагора!
Ты помнишь, Антуан… Это они о своём детстве горюют, чудаки! Разумеется, я тоже. Но, прежде всего, я сожалею о том, что не упился им полностью, без остатка, безвозбранно. У меня оно было только одно, и невольно я принёс его в жертву Обществу! Я задушил его в классных комнатах, оно иссохло за учебниками. Заскорузлое, чахлое, поруганное, наказанное ― вот что с ним стало, потому что так хотел существующий Порядок. У меня были назначены свидания с природой ― и я повесил чайник (если так можно сказать) лесам и полям, цветам и бабочкам, весне и девочкам. Ладно, согласен, Нил ― самая длинная река в мире, формула этиловой кислоты CHзCOOH, а Гренландия относится к Дании, ну и что? Разве это заменит мне мои золотые дни, утерянные навсегда при всех этих знаниях? Заметьте, к моим учителям я зла не питаю. Они делали своё дело. Никто, кстати, не делает его так хорошо, как они, не хуже почтовых работников и жеребцов-производителей. Да, никто как они! А их заслуги с сегодняшними классами по пятьдесят сорванцов! Нужно иметь в себе священный огонь, поклон вам! Вместо благодарности ― рогатки! Вы ― герои, это я вам говорю! И ведь продолжают размножаться. Кучкуются, тусуются, топчутся словно сардины в чистом оливковом масле образования. Уже идут поиски самых разных средств, потому что школы растут медленнее, чем шпроты. Обучают по радио, по телевизору, по почте, азбукой морзе, шрифтом для слепых, но всё новые массы поднимаются в атаку на разрозненные группы. Наступит день, когда придётся подбрасывать бомбочки во время перемен, чтобы сократить количество. Или же объявить образование ненужным и отпустить их, наконец, рвать маргаритки, этих бедных деток, производство которых поощряют, но для которых так мало делают. В общем, я появился на свет слишком рано!»
———————
* Гарантированный минимум заработной платы, Городской тотализатор, Демократический Союз Труда, Социальное обеспечение, Налоговые штрафы. ― Прим. пер.