О Сан-Антонио

Согласен, это вольности.
Это вольности, потому что это вольности (от слова воля).
Барахтаясь в этой серой жизни, меня тянет только к несуразному. В литературном духовом оркестре я играю на большом барабане. Это мой собственный живот, и я бью по нему своим хреном. Бум! Бум! И целый полк кретинов всё идёт и идёт, и пусть дозволенного не перейдет, но так и уйдет незаметно.
Я шокирую? Спасибо Тебе, Бог мой, дорогой Великий Боже! Наконец-то я с тобой, дивный Отче и Друг. Я их шокирую! А ты там ухохатываешься на горе, где стоит старый домик! Ты говоришь: «Этот от меня ускользнул. Он не подпадает под проклятье. Он ускользнул, потому что знает, что он от Меня, и что страх беспредметен, если главенствует любовь. Не подпадает под проклятье, потому что он любит Меня, и каждый день молит о том, чтобы любить ещё больше. Не подпадает под проклятье, потому что у него на глазах слёзы, когда он думает обо Мне. Он видит горы и знает, что это Я. Он видит петуха, который топчет курицу, и знает, что это Я. И он знает, что ересь, которую он пишет, это опять же Я, и он не богохульствует, показывая здоровый член, который Я ему дал».
О да! О да! Милая сердцу несуразность… Мой кислород, моя опора, ты, без которой люди оставались бы теми, кто они есть!

Сан-Антонио.
«Босфорь, чтоб засияла». 1991

Сан-Антонио — псевдоним, под которым вот уже несколько десятилетий выходит серия одного из самых публикуемых (300 млн. экз.) и, пожалуй, самого читаемого во Франции и франкоязычных странах писателя, Фредерика Дара. Его имя вошло в толстые энциклопедические словари, о нём написаны десятки диссертаций, интернет стал своеобразной площадкой для большого количества сайтов, посвящённых Фредерику Дару/Сан-Антонио. Огромное количество читателей считали своим долгом поблагодарить его за книги, которые помогли выйти из душевного тупика, излечили в буквальном смысле от тяжёлой болезни и, выражаясь словами французского журналиста Робера Эскарпи, продолжают «ежедневно доставлять радость десяткам тысяч хороших людей, у которых не так много удовольствий в жизни». Писатель, который вышел за рамки, как бы установленные для людей нашего времени, стал достоянием преимущественно франкоязычных читателей, поскольку не без основания считается непереводимым. И хотя в России опубликовано более пяти десятков его книг, как правило, перевод выполнен на уровне вольного пересказа и не передаёт главного, без чего Сан-Антонио перестаёт быть Сан-Антонио: языковых и стилевых тонкостей. Может быть, это и есть одна из многих причин того, что до сих пор имя Сан-Антонио остаётся неизвестным не только для массового читателя, но и для российских издательств. Игра слов, каламбуры, неологизмы (санантонизмы), арго, ритм и мелодичность — таков язык Сан-Антонио. «Это анархия, направленная против всего, чему меня обучали. И в особенности, против языка, этого калиброванного языка, который используют в книгах, но не на улице. Потому что на нем уже не говорят, как впрочем, и не пишут, зачем же надрываться, чтобы удержать его в корсете классицизма?» Слову «юмор» французы предпочитают «остроумие». Сарказм — это их национальная черта. Но Сан-Антонио выходит за рамки национального. Он считает, что «не нужно быть злым, это потеря времени». И поэтому его издёвка вызывает хохот у тех, кого он поддевает. Жанр, в котором пишет Сан-Антонио, трудно обозначить двумя словами. И если все же условиться, что это детектив, следует уточнить, что это Детектив Сан-Антонио, который стоит отдельно от остальной литературы, в котором чуть ли не каждая строчка вызывает удивление, изумление, улыбку, смех и хохот до коликов в животе. И как ни парадоксально, главное для самого Сан-Антонио — это боль души, которую он помещает между строк, и которую, «будучи пленником жанра… волей-неволей пришлось выразить в развлекательной форме». «Книги Сан-Антонио — это горшочек с мясом и овощами. Одни любят морковку, другие бульон. Время от времени попадается кусочек сала. Это неплохо. Я небольшое бистро, где дежурное блюдо хорошо томится».

Фредерик Дар умер 6.06.2000 г. в возрасте 78 лет.
Создал 288 романов, 250 новелл, 20 театральных постановок, 16 киносценариев.
Некоторые из книг переизданы многократно (напр.,«История Франции глазами Сан-Антонио» — 19 раз, причём тиражи доходили до 1 500 000 экз. ).
Последний роман «Céréales killer» («Злаковый киллер») — посмертный. Закончен Патрисом Даром, сыном Фредерика Дара. Издан тиражом 250 000 экземпляров.

Геннадий Барсуков